Свобода – иллюзия или утопия?

Если мы, оставаясь верными слову и смыслу, будем рассматривать «утопию» как нечто «не-реальное», но вполне представимое (по крайне мере, некоторыми людьми) и (по крайней мере, теоретически) возможное, а «иллюзию» как нечто якобы реальное, на самом же деле «не-существующее» (вспомните мага, великолепно умеющего вводить наши чувства в заблуждение), то после недолгого раздумья мы могли бы примерно так ответить на вопрос в названии статьи: «Свобода есть сама по себе иллюзия, и политики, которые изо дня в день выдают нам это понятие за реальное, жизнеспособное и ценное благо (их политики), – это фокусники, на трюки которых мы также изо дня в день попадаемся, веря в то, чтό они лживо представляют нам как такую благородную цель и важный результат своей работы и стараний – само собой исключительно на благо народа».

 

Но против этого заговорили бы логика и результат мышления всей философии (по крайней мере, со времен Аристотеля): если бы «свобода» ограничивалась тем, чтобы быть только инструментом самопровозглашенного (или реально избранного) вождя, то, с одной стороны, нимб понятия «свобода» не просуществовал бы многие тысячелетия, не будучи разоблаченным как дешевый трюк, а, во-вторых, оно бы не занимало с давних пор легионы мыслителей и философов, для которых речь о манипуляции массами не шла по определению, ведь они не использовали язык массы и не пытались завоевать голоса ее избирателей. И еще кое-что запрещает так быстро отвечать на вопрос в названии статьи: о «свободе» болтают не только светские политики, но и прислужники потустороннего мира, главные идеологи всех религий – давайте назовем их «сакральными политиками; для них речь тоже идет о том, чтобы преподносить народу свою особенную религию (религиозную политику)   как единственно верную и сулящую благо – мирно, до тех пор, пока противодействие не преступает границы, а конкуренция не вмешивается, воинственно и жестоко, если они ощущают какие-то сомнения или угрозу. [О философах в этой связи говорить нельзя, так как любая религия сама по себе является (оставаясь верным слову и смыслу) идеологией, от которой истинный философ старается держаться в стороне.].

 

Если мы попытаемся обобщить то, что оставили нам в качестве результата два с половиной тысячелетия размышлений над понятием «свобода», то итог будет довольно отрезвляющим: «свобода» считается основным правом всех людей (наряду с базисным правом на жизнь и правом собственности), независимо от расы, цвета кожи, пола и происхождения; ее нужно охранять и защищать. В этом, похоже, были едины Гераклит Эфесский (Herakleitos von Ephesos) и Демокрит (Demokrit), Кант (Kant) и Хегель (Hegel), Поппер (Popper) и Гэлбрейт (Galbraith) (1) [по крайней мере, об этих философах неизвестно, чтобы они считали людей с небелой кожей или женщин «людьми второго класса».]

 

Странно при этом лишь то, что мы по-прежнему содержим армии, ведем войны, совершаем преступления (мотивированные также и как раз государственной и религиозной политикой), что людей преследуют, изгоняют, лишают собственности и убивают из-за их инакости, что светские и религиозные правители не останавливаются ни перед ложью, ни перед  бесчестными поступками, чтобы наводить на нас страх и ужас, натравливать нас друг против друга и лишать самостоятельности везде, где им это только удается или служит их намерениям и целям.

 

Значит, «свобода» является только чем-то вроде святого Грааля? Нечто теоретически возможное – так сказать, конечная цель человеческого развития, для достижения которой нам до сих пор не хватает эволюционной зрелости, но которую мы однако эмоционально и рационально должны поддерживать в ее «утопической осуществимости», чтобы когда-нибудь действительно реализовать?

 

С этим я вполне смог бы жить – ведь когда-нибудь наука сможет объяснить нам многое из того, что сегодня еще покрыто мраком неизвестности, непонимания. Но против этого говорит то, что обращение людей друг с другом в течение этих двух с половиной тысячелетий величественной борьбы за значительность (и снова и снова за мнимую реализацию) существующего понятия «свобода» изменилось лишь в том, что огневая мощность используемого сегодня оружия, жестокость, с которой мы суживаем свободу другого и пытаемся сделать ее невозможной, увеличились во много раз. Если в античности в распоряжении воюющих друг против друга армий были еще пика и копье, стрела и лук, катапульта и бронзовые доспехи, то сегодняшние «борцы за свободу» воюют при помощи бомб и ракет, химического и биологического оружия. Борьбу «один на один» сменили дистанционно управляемые ракеты-носители – война, убийство людей и уничтожение народов, опустошение целых территорий были анонимизированы. Место глашатаев, оповещавших простой люд о мудрых решениях и указах князей и королей, епископов и пап (и угрожавшие при их нарушении опалой, изгнанием и конфискацией, повешением и сожжением на костре), в век телевизоров высокого разрешения, компьютеров и GPS заняли интеллектуальные методы коррупции, дезинформирующие кампании СМИ и множество шпионских групп, оснащенных лучшей техникой. Коррупция (особенно не денежная, а интеллектуальная и эмоциональная) господствует буквально во всех сферах нашей жизни (2).

И, как и прежде, даже больше чем когда-либо, политики и партии, профсоюзы и представители всех религий возвещают нам, что во всех своих поступках и действиях они не забывают о «свободе» нас всех; речь для них идет только об этом – само собой в противоположность «другим», от которых они поэтому должны нас защищать (так как мы сами не в состоянии делать это и поэтому нуждаемся в их благосклонной помощи – понятно, за соответствующее вознаграждение и при неизбежном ограничении прав каждого отдельного человека!).

 

И именно в этом заключается корень зла, истинная причина того, почему вопреки умственным стараниям целой рати мыслителей и философов мы сегодня не намного приблизились к истинной «свободе», чем люди в глубокой древности: мы предоставляем другим людям – самопровозглашенным представителям – бороться за нашу свободу. В бесконечной глупости и безграничной наивности мы верим, что для политиков и партий, профсоюзов и боссов всех религий речь действительно идет о нас и нашей свободе!

И теперь мы можем совершенно по-новому ответить на вступительный вопрос: «Свобода будет до тех пор оставаться утопией, пока мы будем позволять политикам и партиям, профсоюзам и общественно-(не)правовым органам, представителям всех сект и религий, СМИ и индустрии рекламы определять нашу свободу, устанавливать в своей заносчивости, что относится к нашей свободе и необходимо для нее или какой она должна быть, в то время как мы сами, – удобно откинувшись назад, освободив себя от личной ответственности и словно зрители на спортивном празднике, –  будем,  не стесняясь, неистово аплодировать тем, кто очень ловко нами манипулирует, коррумпирует и обманывает нас».

 

После первого изумления относительно этого простого размышления возникает вопрос: почему же мы поступаем так безгранично глупо и наивно? Неужели мы, в плане разума гораздо более зрелые с момента смыкания мостика между обоими полушариями головного мозга 10000 лет назад, на самом деле не намного дальше, чем вавилоняне, египтяне и финикийцы античности?

Ну, с точки зрения теории познания, естественных наук и техники мы достигли невероятно многого: мыслители древности и стыка двух эр, Средневековья и Просвещения, да даже еще наши прапрадеды не смогли бы оправиться от удивления (и, возможно, тут же лишились бы рассудка). Но все мы несем в себе крайне чувствительное наследие природы: экономия – вот волшебное слово (греч.: Oekonomie = учение о бережном расходе! [1]).

К самым разумным (и древнейшим) образцам природы относится и достижение наибольшего результата/успеха с наименьшей затратой энергии. Этот феномен мы можем наблюдать у всех видов живой (и неживой!) природы, флоры и фауны. Ни одно животное не будет затрачивать больше сил и энергии, чем это необходимо для удовлетворения его потребностей.

И не иначе действует человек. Проблема лишь в том, что хотя мы и превосходим всех остальных живых существ с точки зрения разума, что обусловлено существованием уже упомянутого мозолистого тела Corpus Callosum, соединением обоих полушарий головного мозга (и это превосходство все больше увеличивается – к сожалению, проклятие для всего живого окружающего мира), наш естественный эмоциональный мир переживаний в ходе увеличивающихся сверхмерных интеллектуальных способностей (и увеличения их значения) все больше отступает на задний план, его значение и ценность постоянно уменьшаются – «в пользу» «сконструированной реальности» («designed reality»), которую мы называем модой и выражением «духа времени» (немецкое выражение, заимствованное и используемое уже во всех языках мира!). Хотя мы регулярно подчеркиваем, насколько важны для нас «человеческие ценности», на самом деле наполненный банковский счет, престижная работа, титулы и посты для нас важнее нашей «внутренней среды» (3) и любящего уважения со стороны наших близких. Часто лишь в преклонном возрасте мы осознаем (если это вообще происходит), какими жизненными ценностями мы пожертвовали в своей гонке за прибылью, денежной «уверенностью», постами и общественными знаками отличия – тщеславно, самодовольно и бессовестно.

Еще больше, чем в сфере нашей эмоциональной естественности, составили наши потери в области естественных инстинктов – старейшей части нашего мозга (нейробиологи говорят о «стволе мозга»). Ради интеллектуальной «премии», обещанной финансовой или «социальной» выгоды мы вытесняем предупреждающие сигналы наших инстинктов, пренебрегая ими, и жертвуем нашей естественной эмоциональностью, что порой доходит до полного самоотчуждения –  тогда мы эвфемистически называем это «готовностью идти на риск» или «приспособляемостью». Мы бессовестно и бездумно предаем свою аутентичность и суверенитет (4). Глупый эгоизм одерживает верх над естественной «Эгологией» [поэтому и в спорте, где ради кубков и трофеев мы физически выкладываемся по максимуму, т.е. забывая о всякой естественной экономии, антидопинговые законы ничего не принесут и по-настоящему не изменят].

 

Чтобы целенаправленно манипулировать человеком и коррумпировать его, одновременно запугать его и дать ему ощущение безопасности, необходимо навязать ему эмоциональный и интеллектуальный каталог действий, который как раз соответствует этой, описанной выше феноменологии, который, с одной стороны, пообещает нам значимость, высокий потенциал наполненности и   жизнерадостности при максимально возможном удобстве, а, с другой стороны, (вспомните основной мотив «Фауста» – продажа собственной души за вознаграждение в форме земного счастья) требует от нас принести ему в жертву аутентичность и самоопределенность.

Для этих целей могучим мира сего особенно важно получить контроль над как можно большим числом сфер и элементов жизни массы (5) и все более убедительно и «герметично» закреплять эту контрольную функцию как суверенные – т.е. общественно-(не)правовые – интересы. Это начинается с определения понятий «семья» и «основные права» (придерживаться которых должны все, кроме самопровозглашенных «элит»), продолжается при (государственном) обязательном обучении и определении времени обучения и профессиональной подготовки, пронизывает всю профессиональную и трудовую жизнь (включая установление продолжительности рабочей недели и работы магазинов), охватывает всю систему жизнеобеспечения – эвфемистически титулованную «социальным страхованием» (Германия), короче: все объявляется общественно-(не)правовой государственной сферой, чтобы тем самым добиться максимальной контролируемости и все больше совершенствовать опеку над гражданами. Под личиной (парламентарной) демократии (6) мы все больше превращаемся в обезьянкок на манеже, которые радостно аплодируют, когда сторож подманивает их бананами, и с завистью поглядывают на соседнюю клетку, где раскачиваются качели, каких нет в их вольере и на которых они бы тоже с таким удовольствием посидели.

Государство и религия – о (заявленном в конституции) «отделении церкви от государства» здесь не может быть и речи (8) контролируют по ту сторону всякой верности слову и смыслу (7). Федеральное немецкое государство палат и общественно-(не)правовых объединений сопровождает, контролирует и донимает всех и каждого, трусливо стремясь лишь к тому, чтобы сохранить систему (уже давно не поддающейся финансированию) – буквально любой  ценой и за счет естественной креативности и генеративной силы сегодняшних граждан и интеллектального, эмоционального и экономического будущего следующих поколений.

 

 

«Свобода определяется не безопасностью, а способностью граждан жить без вмешательства государства».

Рон Пол (Ron Paul)

 

 

Очень кстати этой «элите» современных «вождей» (народных искусителей) и «паразитов неверно понимаемой социальности» приходятся – намеренно разжигаемые – фиктивные страхи (болезнь, безработица, потеря уважения, отчуждение, бедность, террор и смерть, а также находящийся в компетенции религий насущный вопрос о том, что будет «после» – сможем ли мы попасть в светлейший круг блаженных и святых?).

 

И хотя дети (а отчасти еще и подростки) следуют естественным инстинктам, стремясь жить (переживать) естественно, задавая пытливые вопросы, пробуя и исследуя, что из себя представляет этот мир, они довольно быстро – это эвфемистически называют «воспитанием» – сгибаются  конформно обществу и приспосабливаются, становясь удобными для социума – в крайнем случае при помощи медикаментов (гиперактивность), обширного каталога наказаний (например, путем бойкота со стороны окружающих), плохих оценок, лишения любви или публичных упреков.

При этом особое воздействие оказывает «пример» родителей – они являются самыми первыми и наиболее важными критериями, на которые дети естественным образом ориентируются в начале своей жизни (уже в пренатальном состоянии!). Большинство родителей совсем не осознают того, в какой решающей мере эти запечатления, полученные через родителей, осуществляются и оказывают воздействие в течение всей жизни, ведь их никогда не учили быть родителями! Чем совершеннее осуществлялась социализация и конформизация этих «примеров для подражания» (опять же сначала их родителями, позже государством, церковью и обществом), тем бездумнее они передают эти образцы социализации своим детям и демонстрируют им своим примером, как «нужно функционировать». Так как будучи детьми, мы вообще еще не имеем шанса на интеллектуальном уровне подвергнуть сомнению поведение и образ жизни наших родителей и эмоционально еще совершенно простодушно исследуем этот невероятно увлекательный мир, мы перенимаем, не замечая этого, убеждения и образцы поведения тех, кто предлагает нам (больше или меньше) любви, защиты и еды. К тому же наших родителей защищает «Четвертая заповедь» – разве не удивительно: все религии по высшему приказанию требуют признавать «его» единственно истинным богом и – как следующее – обязательного послушания родителям. Их должны мы любить и почитать – все равно, что они делают (с нами) и насколько этически чистым является их образ жизни. И хотя мы порой отчетливо чувствуем неприятное ощущение по этому поводу и внутреннее сопротивление относительно каталога недостатков, демонстрируемых нам нашими родителями, его тут же снова выручает всеобщий аргумент «все мы грешны» и «каждый порой ошибается» На крайней случай есть фраза «кто из Вас без греха, пусть бросит первый камень». Можно подумать, что все снова ок. Но это не так: мы чувствуем себя виноватыми и плохими, когда в нас не хватает необходимого уважения и требуемой богом любви к родителям, государству и церкви. Мало помогает и то, когда в доверительном разговоре с другими мы узнаем, что они стоят перед той же дилеммой.

 

 

«Каждый из нас несет на своих плечах часть «общества»; никто не может быть освобожден от своей доли ответственности. И никто не может найти для себя «укрытие», если общество идет прямым путем к разрушению. Поэтому каждый, уже хотя бы в своих собственных интересах, должен мужественно ринуться в этот интеллектуальный бой. Никто из нас не может безучастно стоять в стороне; интересы всех зависят от результата. Хотим ли мы того или нет, каждый из нас втянут в эту великую историческую борьбу, решающую битву, в которую нас забросила наша эпоха».

Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises),

1927 г., из его работы «Социализм»

 

 

Разоблачающее: относительно прав детей во всем Основном законе Германии можно найти лишь одно предложение (и оно касается финансового уравнивания приемных детей, тогда как «семья» как мельчайшая ячейка государственности пользуется государственной защитой; не удивительно, что родители формуют детей и подростков в «хороших граждан» и приспособленных «членов общества» – как раз в духе современной политической аристократии.

Здесь круг замыкается: педагогически плохо или совсем не обученные родители в интеллектуально-эмоциональном и функциональном отношении оказывают «превосходную» защитную помощь в том, чтобы воспитывать из своих детей «социально»-государственно приятных попутчиков, которые затем будут более или менее ловко пробираться по жизни и петь в хоре своих родителей и остального народа одинаковые песни о «свободе» и «демократии.

 

То, что «свобода каждого отдельного человека» (как и всех людей целиком) является по-прежнему скорее философской и все еще обсуждаемой среди юристов и особенно специалистов по государственному праву абстракцией – вместо того, чтобы быть радостно проживаемой всеми людьми реальностью, связано не с иллюзорностью самого понятия, а с тем, что мы не рассматриваем ее как статью актива и желанную величину нашего собственного образа жизни, ежедневно и всеми силами не трудимся сами над ее реализацией, а позволяем ложным пророкам и самопровозглашенным «вождям» нашей жизни, религиозным и светским пасторам выступать, бороться от нашего имени (самовольно присвоив себе это право и якобы) за нашу свободу и за нас защищать и охранять ее.

 

Из всего вышеупомянутого вытекает одно важное различие, которое, если речь идет о теме «свобода», принимают во внимание лишь очень немногие люди: четкое различение «внешней свободы» и «внутренней свободы». Если внешняя внушается нам как мнимая задача государства – защита от вражеских нападений других народов и наций, свободный товарооборот и торговля, свобода передвижения, свобода слова и мнений и т.д., что наши политические «элиты» регулярно используют для того, чтобы все более герметично изолировать систему и все больше цементировать общественно-(не)правовое административное и контролирующее государство, то при «внутренней свободе» речь идет об индивидуальной эмоциональной и интеллектуальной свободе, отказе от предложений (или принуждений) экзогенной безопасности.

 

 

«Свобода снова должна стать для гражданина важнее, чем безопасность и материальный комфорт».

Рон Пауль (Ron Paul)

 

 

Именно эту «внутреннюю свободу» мы, еще будучи детьми и затем подростками, все больше приносим в жертву мнимой коллективной безопасности – объявляемой всеми политиками и заявленной во всех конституциях как высшее благо «внешней свободе», «гарантируемой» государством и законом. Чтобы приспособлено функционировать в коллективе, мы должны покоряться «политической корректности». Именно нарушением этой политкорректности мы – как инакомыслящие – навлекаем на себя подозрение. Понятно, так как это удобнее, то, что мы все больше и больше склоняемся перед системными принуждениями и вознаграждаемся тогда системой общественным признанием, вплоть до орденов и крестов за заслуги; мы пользуемся «защитой» системы, но при этом слишком легко упускаем из виду, что именно за счет этого приспосабливания мы все больше жертвуем на алтарь общественного признания нашу «внутреннюю свободу».

Однако именно в этом, внушенном системой «свободомыслии» рождаются идеологии и догматы, находящие затем свое выражение в расизме, фанатизме и совершенно неестественном отграничении от других этнических групп, народов и наций.

Именно фиктивные страхи, парализующие установки нашей социальности являются тем, что уплотняет и цементирует ее коллективную сплоченность и одновременно лишает индивидуума его внутренней свободы.

 

 

«Не существует никаких границ – ни для мыслей, ни для чувств. Страх устанавливает границы».

Ингмар Бергман (Ingmar Bergmann)

 

 

И именно с этой потерей внутренней свободы индивидуум все больше утрачивает естественную жизнерадостность, креативную энергию, любопытство к «жизни» и интерес к тому, чтобы энергично формировать собственную жизнь (чтобы пере-жить ее).

 

 

«Свобода – это источник всей креативной энергии».

Рон Пауль (Ron Paul)

 

 

К этой индивидуальной свободе относится, конечно, и сопротивление соблазнам эмоционального и интеллектуального характера, так сказать, авто-иммунизация против «обещаний» системы, ежедневно звучащих в наших ушах, которые нас засоряют при помощи эвфемистических пустых слов в цвете и звуке – я говорю о пустых, нацеленных только на потребление посланиях индустрии рекламы, а также о елейных звуках сект и религий, политиков и профсоюзов, которые – все без исключения – желают нам только «добра» и пытаются внушить нам представления об «удобствах» и «достижениях» современной государственности, стимулирующей развитие индивидуального имиджа техники и безаварийной и беззаботной жизни в материальном богатстве и благосостоянии. Тот, кто бездумно (но хорошо приспособлено) попадается на эти «приманки удобного образа жизни», не должен удивляться тому, если как раз эта отдача собственной внутренней свободы дорого ему обойдется. Мы платим чрезмерную цену за по сути бессмысленное «обогащение» нашей жизни; мы добровольно платим церковные налоги и сборы в объединения и организации, совершенно не полезные для нашей внутренней свободы; в конце концов, за счет наших налогов и схожих с налогами отчислений мы содержим миллионы людей, единственная задача которых состоит в том, чтобы использовать поступающие деньги для собственного пропитания или – согласно заявленным системой позициям – снова рассеять среди народа.

В самом деле: государство и его полчище рабов и паразитов – самый большой враг внутренней – и единственно настоящей – свободы его граждан, однако огромное влияние родителей на МыслеЧувствоДействие своих детей еще совершенно недооценивается. Под прикрытием «божественного» повеления и защитой морального пыла общества «любить и почитать  родителей» (без разницы, как они поступают!) уже в детском возрасте подрывается наше мужественное и креативное доверие в нас самих  – с тем результатом, что самое позднее по окончании школы и обучения мы более или менее пугливо высматриваем свое место в системе вместо того, чтобы пользоваться внутренней свободой и мыслечувствовать, как бы мы могли осмысленно и радостно оформить следующие десятилетия нашей жизни.

Никогда не подготавливавшиеся как педагоги родители регулярно перегружены тем, чтобы обучать естественному МыслеЧувствоДействию.  Вместо этого свои родительские обязанности они видят в том, чтобы создать для своих детей максимально приспособленный путь в систему. Какой (порой) непоправимый вред они тем самым причиняют «миру души и мыслей», большинство из родителей совершенно не осознает – разве только тогда, когда их дети – именно из-за этих принуждений – когда-нибудь заболевают или вырываются из норм социальности, то есть становятся «аутсайдерами» или помешанными.

 

Страх (фиктивный) человека перед собственной внутренней свободой основывается, прежде всего, на том, что мы не имеем никакого представления (или получаем от третьей стороны) о том, что произойдет, если мы – из истинной внутренней свободы – будем делать то, что мы, собственно, хотим. Другими словами: разжигаемая подобными фиктивными страхами боязнь непредвидимых последствия наших действий сдерживает наше МыслеЧувствоДействие и заставляет нас порой просто содрогаться, когда в нас шевелятся мысли и чувства, являющиеся – как нас «научили» – «злыми», «ненормальными» или «другими». И именно по этой причине мы так легко – так сказать, из чувства «внутренней самообороны» – попадаемся на идеологии (секты или религии), лживых политических пророков и обещающих избавление heilverkündende искусителей.

 

Общий вывод:

До тех пор, пока мы не осознаем «свободу» как индивидуальное дело, которое мы сами – на интеллектуальном, эмоциональном и функциональном уровне – можем разрабатывать и сохранять, чтобы затем педагогически качественно передавать эту способность нашим потомкам и нашему окружающему миру, до тех пор мы будем удерживаться в иллюзорной (мнимой) свободе как приспособленные жертвы государственной и религиозной коррупции и произвола, страдать от дефицита свободы и жить во власти обоснованных этим (фиктивных) страхов.

Лишь когда мы (снова) поймем, что эмоциональное, интеллектуальное и физическое развитие и проживание нашей собственной внутренней свободы находится в наших руках и является нашим правом, мы снова найдем путь назад к собственной «внутренней свободе».  Этот путь не только не является удобным, но и дает никому из нас гарантий в том, что мы всегда и сразу будем достигать цели наших желаний, мыслей и размышлений. Но в той мере, в какой мы сделаем нашу внутреннюю свободу высшим руководящим принципом нашего МыслеЧувствоДействия, мы найдем путь назад к исконной аутентичности и суверенитету и не будем бояться их – подобно ребенку, который бесстрашно пробует что-то до тех пор, пока он не будет доволен и счастлив достигнутым результатом. Мы не должны позволять «другим» определять, что мы делаем хорошо и правильно, мы должны снова провозгласить самих себя исполнителями и судьями собственного мышления, чувствования и действия.

Мы сами несем ответственность за нашу собственную внутреннюю свободу, и ни один человек не имеет права взять на себя эту нашу исконную задачу и лишать нас нашей собственной «внутренней свободы».

 

 

«Настоящим средством против расизма является свобода».

Рон Пауль (Ron Paul)

 

 

 

 

[1] Джон Гэлбрейт (John Galbraith), «Анатомия власти»

[2] Х.-В. Граф (H.-W. Graf), «Коррупциярасшифровка универсального феномена» („Korruption – die Entschlüsselung eines universalen Phänomens“),

DBSFS, Мюнхен

[3] PfI – партнерство по охране внутренней среды (PfI – Partnerschaft für Innenweltschutz n.e.V.) – основано 01.01. 2000

[4] Х.-В. Граф (H.-W. Graf), «Суверенитет как жизненная максима» („Souveränität als Lebensmaxime“), DBSFS, Мюнхен

[5] Лебон (LeBon),  «Психология массы»

[6] об истинной демократии: www.d-perspektive.de  Альтернативная концепция юстиции и демократии» (das „alternative Justiz- und      Demokratiekonzept“)

[7] Х.-В. Граф (H.-W. Graf),  «Власть информации» („Macht der Information)“, DBSFS, Мюнхен

[8] Х.-В. Граф (H.-W. Graf), «Против религии, за гуманистическую эмансипацию и против душевноинтеллектуальной коррупции» („Wider die Religion, für humanistische Emanzipation und gegen seelisch-geistige Korruption“), DBSFS, Мюнхен

 

Х.-В. Граф

Перевод с нем. М. Назаровой

 

 

 

 

 

 

[1] Людвиг фон Мизес (Ludwig von Mises): «Nationalökonomie” (англ. оригинал: „Human Action“)